WrestlingHavoc.RU >> Перевод книг >> Книга Мика Фоли часть 2
Глава 2
Мне стукнуло 18 осенью 1983-го.
Я только что закончил школу Ward Melville в Ист Сетакете, штат Нью Йорк и провёл лето работая спасателем в Stony Brook Racquet Club, мечтая о профессиональном рестлинге. Во время дежурства на восьмичасовых сменах у меня была возможность представлять как я провожу суплексы и прыгаю с верхнего каната как мой идол, Джимми «Суперфлай» Снука, во время присмотра за кучкой испорченных богатеньких детишек. Мой брат, Джон, с другой стороны, уже три года работал престижным «Брукхэвенским» спасателем, что означало что в отличии от меня он был на настоящем пляже где хорошенькие женщины появляются куда чаще. Кроме того за каждый час работы ему давали час перерыва во время которого по слухам спасатели накачивались с парочкой местных балбесов перед тем как снова заступить на смену.
Но вы знаете, у моей работы тоже было преимущество - бесплатный теннис на территории клуба, которым я воспользовался довольно своеобразно – доходило до швыряний ракетками и криков, что довело до того что мои привелегии на пользование кортом аннулировали. Вспоминая то время, мне кажется что я не пошёл в городские спасатели по тому что хотел избежать ношения позорных бикини-плавок которые были там униформой. Даже будучи худеньким 90-килограмовым мальчиком, сынок миссис Фоли не очень любил носить плавки. Так что я неохотно принял ответственность присматривания за детьми.
Блин, да не так уж и плохо было. Это было чем-то похожим на институт при клубе; я не только работал спасателем прошлым летом но ещё и подрабатывал в «На вынос у Артура». «На вынос у Артура» было дитём разума Артура Гроуера платившего мне и моему приятелю Робу Бетчеру минимальный оклад за доставку варёпечёных (комбинация варёного и печёного, но на вид они были просто жареными) цыплят из его промёрзшей закусочной. Там не было отопления по этому нам приходилось лить воду на противень и заниматься зарядкой глядя на телефон, который похоже никогда в жизни не звонил.
Как следствие, в закусочной у нас было всегда полно свободного времени и я развлекался тем что вырезал из картофеля фигурки и затем варёпёк их. Однажды вечером Дэнни Цукер, который впоследствии стал моим менеджером в съёмках фильмов про Дьюд Лава, сделал заказ по телефону и я положил ему в пакет мой шедеврально вырезанный картофельный пенис укомплектованный двумя картофельными яичками приделанными друг к другу в одной композиции при помощи волшебства зубочисток.
Я сел в машину с двумя заказами и после того как отвёз первый, поехал в резиденцию Зукера чтобы присутствовать при открытии моей уникальной скульптуры. «Зук, тебе понравится», пообещал я, в то время как Дени открыл коробку обнаружив там обычный набор картошки фри. Упс. Я так и не узнал, понравился ли тогда ужин миссис Смит проживавшей в начале Аллеи Овечьих Лугов.
Меня с Робом Бетчером также несколько раз нанимали зимой и весной в поездки где мы были призёрами школы Ward Melville по лакроссу, чья команда была бессменным чемпионом страны. Я был вратарём, а Бетч играл нападающим. Не имело значения что мы оба еле тянули на юниоров – важно было то что мы играли раньше за Couzzo Patriots и участвовали в организации летнего скаутского лагеря. На самом деле это был Саффолский спортивный лагерь Cousso для любителей лакросса и там я оттачивал умение промоутировать крупные рестлинг-матчи.
Всё началось довольно невинно – я дразнил одного из вожатых, выпускника Ward Melville по имени Дейв МакМаллох. Дейв был моим идолом когда я был второкурсником и у меня была к нему такая привязанность что я даже втюрился в его подружку, Кристал Кост, и моя влюблённость длилась два года. Я даже пошёл с Кристал на выпускной вечер, по её просьбе, но ушёл с него даже без такой малости как поцелуй в щёчку или танца. Тогда, даже будучи популярным странноватым парнем, у меня были проблемы забить гол даже еслиб она убрала вратаря.
Дейв и я были хорошими друзьями, но между нами в воздухе всегда висело негодование с его стороны за песенку о Кристал которую я спел из радиоузла и вся школа через динамики слышала её. Можете и сами её напеть на мотив «The wreck of the Edmund Fitzgerald», написанной легендарным канадским исполнителем Гордоном Лайтфутом.
Баллада о Дейве и Кристал. Автор Мик Фоли.
Его день был потерян и играл он в лакросс ведь ему больше нечего делать
Но вот дома тогда зазвонил телефон и Боб Веман сказал ему смело :
У меня предложенье к океану поехать чтобы там на волне прокатиться
Можно там нам поплавать, и давай собираться, будем вместе весь день веселиться
Если будешь не против, можно взять кой-кого если мы всёж поедем до туда
Нет, конечно не Шона, а одну из девчёнок, Шон, ты знаешь, унылый зануда
И на пляже она будет выглядеть так в своём маленьком белом бикини
Что смотря на её офигенное тело у тебя напряжётся в штанине
Ой, ну там было на самом больше, гораздо больше, по тому что песня была вымышленная, но из-за того что я пользовался «креативной лицензией», она стала пестреть яркими образами и к сожалению, закончилась одной из трёх моих обычных концовок – беременностью, венерическим заболеванием или отрезанием пениса. Вообще-то именно последняя концовка помогла мне и приятелям – Джону Имбриани, Джону МакНалти, Скотту Дарра и Цукеру, выступавшим вместе как группа БП (Братя Пенис), победить на конкурсе талантов. Однако на следующий день нас вызвали к директору и сказали что мы дисквалифицированы за «неподобающий песенный материал» и нам пришлось отдать назад гранд при размером в 40 долларов, которого хватило бы на китайскую еду. «Ну вот, а я так хотел съесть яичный рулет», пробормотал я в то время как мистер Маршак продолжал читать нам нравоучения.
«Ты думаешь что это на самом деле смешно, Микки?», спросил меня Маршак. «То есть, для тебя это – юмор?»
«Нет, мистер Маршак», ответил я вежливо. «Я не думаю что это смешно. Что смешного в том что нас оценивала команда судей, а теперь вы отбираете приз который мы честно выиграли».
Маршак рассмеялся по тому что как мой учитель английского с седьмого класса, он знал что я говорил с полной серьёзностью. И я хотел китайской еды. «Мик. Я не могу находясь в здравом рассудке отдать приз ребятам которые спели песню про пенис».
Теперь он меня разозлил. «Мистер Маршак, но ведь в ней говорится гораздо о большем чем просто о пенисе. Она о парне который очень привязан к своему пенису, но никак не может справиться с чувством вины которое у него возникло из-за этого, так что у него не остаётся другого выхода кроме как избавиться от мучающей его части тела. На самом деле, это очень трогательная песня». Затем я процитировал трогательную песню и подождал пока мистер Маршак вынесет вердикт, что и случилось секундой позже. «Ребят, никакой вам еды» - это и было его решение.
После всех этих лет, я всё равно чувствую что с нами обошлись не правильно и теперь вы сможете сами судить. Пойте на мотив «Lola» группы Kinks, которым я приношу свои извинения, в особенности, Рэю Дэвису, вот она, достойная гранд при «Эрекция» Мика Фоли
С девчёнками я не знаком, я одиночка и люблю сидеть на лекциях, на ЛЕК-ЦИ-ЯХ, на лекциях
Но за окном идёт она с шикарным телом и у меня Э-РЕК-ЦИ-Я, эре-эре-эрекция
Она сказала «Войди в меня», и я вошёл, ну а у пениса эрекция, эре-эре-эре-эрекция
Я взял ей выпить как-то в баре, она сказала «Парень, ты в ударе. Ведь у тебя эрекция, эрекция»
Пусть приливает вниз вся кровь и рвёт штаны моя любовь!
Вообще-то что там дальше – я забыл, но там было что-то связанное с переизбытком секса и отрезанием пениса в качестве лечения. Наверное не сильно это похоже на лечение. Не менее важным чем слова был и финал, в котором я попытался сделать колесо и грохнулся на спину но вовремя сел чтобы Дэнни Цукер разбил мне пластиковую гитару «Village People» об голову. Понятно что гитара была не настоящей так же как и все инструменты БП ( за сценой играли настоящие музыканты), но выглядело всё довольно круто и было знаком к тому что в моей жизни будет дальше.
Давайте-ка вернёмся к лагерю Cousso. Напряжение между мной и Дейвом дошло до того что у нас намечалась «битва» - так называли в лагере матчи по боксу в котором в качестве защиты надевались шлем и перчатки для лакросса. Шлем для лакросса гораздо легче футбольного и его смягчающая польза довольно малоощутима. Я начал промоутировать битву как только мог. Я написал унизительные факты о Дейве маркером у себя на груди. Я отжимался во время обеда, поставив перед лицом тарелку с бобами и каждый раз во время отжимания которое, к слову, я делал отстойно, немного с неё кусал. Я даже надел себе на яйца небольшую мишень во время игры среди персонала лагеря в которой Дейв тоже принимал участие.
К тому времени когда битва должна была состояться, она стала самой главной темой лагеря. По неведомой мне причине, все малявки болели за меня, и когда я выходил – был встречен ребятами с энтузиазмом. МакКаллоха, однако, неистово освистали. Гонга у нас не было, так что кто-то дунул в рожок, и битва началась. Я стал свиреп и неистов и бил как только мог своего сокурсника. Удар левой, правой, хук, апперкот, чего там ещё бывает, и тридцать секунд я бил его как только мог. На отметке равной половине минуты, мои руки налились свинцом, про ноги я вообще говорить не хочу и вся респираторная система решила меня подвести.
Я посмотрел на Дейва который лыбился на меня. Он знал что у меня больше ничего не осталось и начал выбрасывать кулаки с плохими намерениями. Дейв был почти мужчиной а я был ещё мальчиком и он безжалостно меня мутузил. Я продержался раунд но почувствовал на вкус содержание железа в моей крови. Кулаком он разбил мне губу и я был выражаясь клишированной фразой многих комментаторов рестлинга, «разбит до крови». Тренера остановили схватку по тому что увидели что из меня уже выбили всё дерьмо. Думаю что это была последняя «битва» в Саффолкском лагере по лакроссу. Когда меня остановили, я слетел с катушек. «Не надо, тренер, со мной всё в порядке» - спорил я.
Тренер Рей Уикс сказал мне в ответ «Мик, всё кончено. Иди умойся».
«Так нельзя!», - кричал я так чтобы было слышно всему лагерю, «я только начал!».
Мало-по-малу, меня вывели в туалет. Я зашёл и закрыл за собой дверь. Я посмотрел на окровавленное лицо в зеркале и вид мне понравился. Я представил себе большой матч по рестлингу где Винс МакМэн бы кричал за комментаторским столом : «Посмотрите на Фоли, Бог ты мой, у него же кровь течёт!». Я улыбнулся и тут мне пришла в голову другая мысль : «Слава Богу, они остановили драку».
Несколько лет лакросс был моей страстью. По требованию отца я также играл в колледже в футбол и баскетбол но и там и там был отстоем. За весь сезон я один раз повалил кого-то на землю и один раз попал мячом в корзину. Дело было не в том что я плохой спортсмен, просто когда дело касалось командных видов спорта я многого не добивался. В футболе в самый важный момент я наклонялся чтобы завязать шнурки, а в баскетболе предпочитал стоять в сторонке и давать играть ребятам попрыгучее.
Контактность этих видов спорта не была для меня проблемой. В игре один-на-один или даже три-на-три, мне всегда хотелось чтобы дошло до потасовки или защиты или прохода с мячом. Но когда игра доходила до 5-на-5 или даже 11-на-11 – мне казалось что народу итак достаточно и мои товарищи по команде обо всём сами позаботятся. До сего дня во мне осталось немного такого – я всегда предпочитал бороться в одиночных матчах. Меня легко захватывает матч 1-на-1, но в командниках мне приходится перебарывать желание положиться на своего партнёра.
Вот почему мне нравилось быть вратарём в лакроссе. Не смотря на то что я был частью команды, я всё равно был за всё ответственен. Мне нравилось усложнять себе задачу останавливать мяч без нагрудных щитков или ракушки. Моё стремление к игре без ракушки привело к общеизвестной истории «Яичка распухшего до размеров грейпфрута» на Raw is War четырнадцатью годами позже. Вообще-то я немного неверно вам излагаю историю, не надевать ракушку не было моей привычкой, я просто часто забывал её надевать. Яйцо у меня, кстати, тоже не до размера грейпфрута раздуло, скорее, до мандарина средних размеров.
В старших классах лакросс был для меня так важен что я записался в зимние секции чтобы хорошо подготовиться к весне и попробовать попасть в Patriots. Вскоре выяснилось что я плохой бегун и прятался в лесу пропуская пару кругов пока остальные исправно бегали. Я также пробовал кидать ядро и диски, но один взгляд на то насколько развиты мои плечи может рассказать вам как долго я этим прозанимался.
Однажды перед занятиями ко мне подошёл друг по БП Джон МакНалти, которого мы прозвали МакНаггетом в честь МакДональдсовского блюда сомнительного происхождения. «Ха, бегом занимаешься, ловкач?», сказал он и добавил «Ты наверное самый медленный парень в школе».
«Я знаю», согласился я, «Но мне хочется прийти в форму для лакросса».
Джон продумал тщательно слова которые потом основательно повлияли на мою последующую жизнь : «Почему бы тебе не заняться борьбой?», - предложил он, «Даже если у тебя не будет ни одного матча, тебя это лучше приведёт в форму чем бег».
Борьба – вот это идея. С моим отцом, директором районной спортивной школы, мне часто приходилось смотреть любительскую борьбу, в дополнение к той невзаправдашней профессиональной борьбе которую крутили по ТВ. Я хорошо знал тренера Джима МакГонигла так как он тренировал моего брата два года и также был моим инструктором по вождению. Ёмоё, я даже писал про его команду в местной газете и сидел с его детьми пару раз. Плюс ко всему, мои с братом Джоном матчи в гостиной научили меня приёмам которые будут бесценны на борцовском ковре. В школьном спортзале я даже замучал одного хулигана до такого состояния что он умолял меня перестать его тушировать (туше – в борьбе прижимание лопаток противника к ковру, в рестлинге считают до 3х, в борьбе просто фиксируют – прим. пер.), что полностью разрушило его репутацию. После этого мы с Робом Пилла по особому друг к другу привязались не смотря на то что еслиб мне пришлось это проделать снова – я бы прижал его лопатки к полу снова. «Какого хрена», сказал я смеясь, «Я это сделаю».
Я вышел бороться за команду и у меня было самое весёлое время в жизни. Мне это нравилось. Я любил соревнования и давление и понимание что всё что происходит зависит только от меня. Я очень рекомендую борьбу всем и каждому так как я научился быть мужиком за три месяца на матах больше чем за все предыдущие 17 лет вместе взятые. Большинство спортсменов не идут в борьбу из-за того что их эго и имидж могут пострадать. Кто захочет проигрывать, или, что ещё хуже, быть тушированным перед друзьями особенно если за месяц до этого он забивал тачдауны в футбольной команде?
Я был более-менее успешен с самого начала по тому что тушировал более крупных и более опытных оппонентов при помощи неортодоксального стиля выученного в гостиной Фоли. Один матч из тех времён когда я носил зелёное борцовское трико Melville, стоит особняком в моей памяти. Я очень жутко болел и даже не был поставлен в сетку матчей, но надвигались соревнования между клубами и должен был состояться решающий матч. Тренер МакГонигл посмотрел на меня, я посмотрел на него и без единого слова понял что мне надо идти разминаться. Я посмотрел на другой конец ковра и увидел Арти Миммса, большого мускулистого чёрного парня с впечатляющим ирокезом на голове отчего он становился похожим на Мистера Ти. Не забывайте, это был 1983-й и это было ещё до того как Мистер Ти попал в список «Где они теперь?». Миммс был вторым в стране. Я надел борцовский шлем, подошёл к тренеру МакГониглу, он похлопал меня по спине и сказал «Нам нужно туше для победы, Мик, только туше». Я кивнул и пошёл выполнять задачу.
Вообще то, это одна из тех историй про которые говорят «хорошие новости/плохие новости». Хорошие новости – туширование определённо было. Плохие новости – тушировал не я. Я дрался как зверь но мои «ножницы ногами из двойного крюка» было среверсировано и я полетел на спину в самом начале третьего периода после почти двух минут борьбы с неизбежностью. Я пытался вдохнуть, но воздух не поступал в лёгкие. Через мгновение я услышал шлепок о ковёр и мне пришёл конец.
Я посмотрел в толпу и увидел грусть в глазах моих друзей. Я также увидел девчёнок которых я вожделел и предположил что сейчас они меня не очень вожделеют. Я медленно поднялся и пожал руку Мимма. Затем подошёл и пожал руку его тренера. Затем я подошёл к тренеру МакГониглу и пожал его руку, а он обнял меня. «Всё в порядке, Мик, и знаешь почему?», сказал он улыбаясь в ответ на мою разочарованную улыбку. «Всё в порядке по тому что ты ещё так никогда не боролся. Я смеялся над собой по тому что никогда и представить себе не мог что ты сможешь так хорошо противостоять тому парню». Я ушёл расстроенный, но гордый. Я спустился на два лестничных пролёта вниз в зал где мы тренировались в горячих условиях. Лишь во время соревнований мы поднимались в большой зал. Я сел посреди пустого малого зала и выплакал все глаза.
Я не плакал до этого года три, с тех времён когда узнал что Рене Вирга идёт на выпускные средних классов с Крисом Ленцом вместо меня. А до этого я не плакал ещё 7 лет, только на похоронах кота моего брата по имени Снежок. Сегодня – забудьте о таких временных промежутках, я плачу во время рождественского эпизода «Счастливых деньков» когда Ричи замечает что Фонзи на Рождество сам разогревает банку с равиоли. Да, и я ещё плачу в конце «Старого Ворчуна».
Джон МакНалти зашёл в зал в то время когда я совсем пал духом и рассмешил меня своими слабенькими шутками. Я переоделся и поехал домой на стареньком Мустанге II моего брата. Родители уехали в гости к брату в Индиану, так что ко мне зашло несколько друзей. Вообще, я довольно неплохо провёл время и мне очень тепло запомнился тот вечер. Однако, мы заметили что Джон Имбельосио не пришёл поддержать горе товарища и сбежал в кинотеатр Rocky Point чтобы посмотреть фильм «Табу 2» с крадущим-Рене-Вирга Крисом Ленцом. Что за человек! Это ведь был сиквел к моему любимому фильму Кея Паркера и он оставил меня ради него.
Я всё таки поцеловал Рене Вирга на свадьбе Джона Ибельосио в 1989-м. Я недавно её встретил и пообещал что напишу о ней в своей книге. Я также спросил не видела ли она газету под названием «программа телепередач», которую сейчас выпускает Крис Ленц.
С борьбой у меня возникла лишь одна проблема. Я так её полюбил что у меня напрочь пропала тяга к лакроссу. Я долгое время был фаном про рестлинга но никогда не рассматривал его как вариант будущей карьеры. Теперь, однако, у меня за плечами был небольшой опыт любительской борьбы, и я начал изыскивать возможности. Я начал изучать кассеты с любимыми рестлерами. Я стал одержим этим спортом/видом искусства что начал верить в то что у меня может что-то получиться. В июне 1983-го я пошёл на свой первый матч в Мэдисон Сквер Гаден чтобы увидеть как Джимми Снука сражается с Доном Мурако в кровавом матче с двойной дисквалификацией. Я был на крючке. Мне больше не нужен был лакросс – у меня теперь был про рестлинг.
Отсутствие лакросса как мотивации повлекло за собой проблему. Я подал заявление в колледжи в которых я мог бы играть за вратаря и теперь это намерение ушло. Я правда не хотел больше ехать в школы нанимавшие меня : Сейлсбури Стейт в Мэриленде, или Школу Западного Мэрилена в, сами понимаете, Западном Мэриленде. Вместо этого я осел в университете Cortland State, находящимся между Сиракузами и Бингамтоном в штате Нью Йорк.
Во время зачисления я сразу начал разыскивать Скотта Дарраха, моего старого друга по БП который на удивление оказался среднестатистическим студентом без отличительных признаков. И в своих поисках я преуспел. Я уже почти получил твёрдые тройки по всем предметам и собирался домой на осенние каникулы. Осенние каникулы влекли за собой проблемы с расписанием. Я должен был вернуться на учёбу 16-го октября для того чтобы в понедельник начать учиться. Это наслаивалось на ожидаемый всеми рематч между Мурако и Суперфлаем назначенный на 17-е октября. Я всё тщательно обдумал. С одной стороны, меня ждала лекция по социологии с Джоном Альтом. С другой, мой любимый рестлер и его злейший враг встречались на самой знаменитой арене мира и матч, не больше не меньше, проходил в стальной клетке. Я подумал о Джоне Альте, потерявшем меня на словах «Поговорим о нарциссизме, более известном как нарцистическое самовозвышение». Именно тогда я улетел мыслями к Снуке и его прыжку с клетки год назад во время матча с Бобом Бэкландом. Рассуждать было не о чем. Джон Альт со своим идиотским словарём который нам нужно было носить даже на контрольные проиграл человеку которого Винс МакМэн называл «Не меньше чем феноменальным».
Да, я выбрал матчи но одна проблема всё равно оставалась. Мой отец никогда не посчитал бы матч в клетке за уважительную причину прогула. Ни за что. Он отвёзёт нас на автобусную станцию в Грейхаунд в двадцати минутах от дома, высадит меня со Скоттом и поедет с мамой к брату в Индиану. Я придумал план. Он был просто гениален. Я бы доехал с папой и мамой до автобусной станции как и планировалось. После прощаний мы должны были дождаться пока они скроются из вида, а затем, спрятавшись в лесу, дождались бы Джона Амбрионьо который ходил в местный колледж. Затем на следующий день мы поедем на поезде в Нью Йорк Сити и насладимся шведским столом кровавого месива который нам накроют Суперфлай и Великолепный.
План пришёл в действие. Нас везли на станцию и ничего не подозревающие родители болтали с нами. У меня появился в горле привкус вины по тому что я подумал о людях которым собираюсь сейчас лгать и обманывать.
Продолжение следует!
Автор перевода: vladdrummer
[20/09/12 13:23] - Makc the Butcher / версия для печати
|
